«Железо» обзаводится «мозгами» и спускается на землю

 "Железо" обзаводится "мозгами" и спускается на землю

Порядка трети выручки НПО «Наука» приходится на поставки систем и агрегатов в рамках вертолётных программ. Не удивительно, что на открывшейся в «Крокус-Экспо» выставке HeliRussia 2020 предприятие представляет системы кондиционирования воздуха для новых отечественных вертолётов. Среди экспонатов и перспективные разработки, которые могут применяться в других системах самолётов и вертолётов. Поиск новых рыночных ниш отражает актуальную тенденцию на рынке: когда в привычной среде становится тесно, надо расширять сферу интересов, а порой даже спускаться с небес на землю. О диверсификации бизнеса, модернизации производства и задачах на будущее «АвиаПорту» рассказал генеральный директор компании Евгений Меркулов.

— Отечественное вертолётостроение поддерживает высокие темпы производства. Можно ли оценить долю выручки, приходящейся на это направление?

— Доля поставок по вертолётным программам колеблется от года к году. Когда была крупная серия по Ка-52, она приближалась к 40%. Сейчас около 30%. Все поставки — в интересах холдинга «Вертолеты России», у нас один заказчик по этой тематике. И сотрудничеством мы удовлетворены. С одной стороны, эта компания ориентирована на извлечение прибыли из продукта. С другой, у них прозрачная и понятная процедура отбора поставщиков.

— Сегодня холдинг ведёт ряд проектов по перспективной технике. Вы в них участвуете?

— Практически во всех новых вертолётных программах мы участвуем. Сейчас у нас в работе ОКР по Ми-8АМТШ-ВН, это машина для спецподразделений. Работаем по Ка-62, надеемся, что он вскоре пойдёт в серию. Участвуем в проекте «Минога». И в инициативном порядке проводим ОКР по Ми-171А3 — версии для оффшорного применения. Мы уже отработали решение по вентиляции морских спасательных комплектов на арктическом вертолёте Ми-8АМТШ-ВА, теперь делаем аналогичное решение для гражданской машины. Надеемся, что будем участвовать и в программе VRT500, но там пока нет запроса на поставку систем.

— Помимо этих тем, есть ещё модернизация вертолётов. Разработчик выдвигает вам какие-то требования по обновлению систем кондиционирования воздуха, например на Ми-28НМ или Ка-52М?

— По ударным машинам модернизация больше касается систем вооружения. В нашей части по Ка-52 есть договор с «Вертолетами России» на сопровождение системы кондиционирования воздуха (СКВ) в эксплуатации, наши специалисты ездят в части, общаются непосредственно с пилотами. По новой системе, которая начала поступать в войска с 2013 года, нареканий нет. На Ми-28НМ система не подвергалась модернизации, на Ми-26Т2В — тоже. Единственное, если будет создаваться арктический вариант Ми-26, там будет наша часть работ.

— Мы говорим о том, что вертолёты модернизируются, создаются полностью новые образцы. А что происходит с системами?

— Сегодня все системы, и СКВ — не исключение, управляются цифровыми блоками. Мы сейчас позиционируем себя как компанию, которая выпускает «умное железо». То есть это не какие-то отдельные агрегаты, это агрегаты с «мозгом». Насыщаем продукцию разного рода датчиками, чтобы постоянно контролировать работоспособность, отслеживать параметры работы, анализировать, как агрегат ведёт себя на разных стадиях жизненного цикла. И, конечно, работаем над эксплуатационными характеристиками, увеличиваем ресурс агрегатов.

Один из плюсов современного подхода — унификация наших изделий. Все системы — воздушного цикла, с отбором воздуха от маршевого двигателя, либо от вспомогательной силовой установки. По железу стараемся их унифицировать. Специальное программное обеспечение, конечно, пишем уникальные.

Такой подход позволяет ускорить создание новых агрегатов. К примеру, от получения технического задания до передачи документации в производство проходит от 9 до 12 месяцев. Если создаём целую систему, то до выхода на лётные испытания уходит 12-15 месяцев. Уже реализованные контракты подтверждают эти сроки.

— В анонсе участия в выставке, помимо СКВ, упоминается и ряд агрегатов. Решили диверсифицировать продуктовую линейку?

— Да, всё, что мы обещали показать на HeliRussia, то есть электропривод, вентилятор, отсечные клапаны — всё покажем, на нашем стенде можно будет посмотреть. Это действительно новые разработки, и мы делаем их за собственный счёт.

— Три года назад на каждом углу говорилось о цифровизации, об «Индустрии 4.0». Вы в тренде? Аддитивные технологии и цифровые двойники используете?

— Начнём с аддитивных технологий. Для прототипирования моделей используем, чтобы сократить срок разработки, но в серии мы их не применяем. В целом мы пока только присматриваемся к этой технологии, изучаем опыт коллег. Экономического смысла приобретать оборудование пока не видим. Дело в том, что рынок уже достаточно развит, например, в Сколтехе есть аппарат, там вырастят всё, что необходимо. И я могу назвать ещё 3-4 места, где оборудование стоит. И, к сожалению, всё оно недозагружено.

Для нас более актуальна цифровизация производства. Мы считаем, что это экономически оправдано и эффективно. При поддержке Фонда развития промышленности запустили проект, взяли займ, закупили новое серверное оборудование, внедряем цифровую систему управления производством на базе 1С ERP и Appius, интегрируемся с нашими PDM и PLM системами.

— Ранее предполагалось, что в нынешнем году будет открыт новый завод на площадке в Першино Владимирской области. В каком состоянии проект?

— Строительные работы уже завершены, здания и сооружения все возведены. Продолжается поставка и монтаж оборудования. С точки зрения сроков мы пострадали и от COVID, и от санкций, но не критично. Например, были планы использовать немецкое оборудование DECKEL MAHO, пришлось переключиться на южнокорейского производителя.

В целом мы близки к завершению проекта, нам есть что показать. Уже ввели в работу гальваническую линию, считаю, что одну из самых современных на агрегатостроительных заводах. Интегратором проекта выступила компания из Санкт-Петербурга, они применили и европейское, и турецкое, и отечественное оборудование. Аналогично — по измерительным стендам, есть и иностранное, и российские оборудование, оно поставлено. Осталось провести их аттестацию.

Вообще модернизация и развитие не имеют конца, поэтому отследить тот момент, когда уже можно открывать шампанское, очень сложно. Мы решили перенести торжественное мероприятие на 2021 год. Это связано и с COVID, и с тем, что «Науке» на будущий год исполняется 90 лет. Думаю, что мы обязательно должны поставить в своей истории такой восклицательный знак. И двигаться дальше.

Строительство серийного завода — это очень важный рубеж для предприятия. Он излечивает травму, которая была нанесена нам в 1990-е годы, когда произошёл разрыв с серийными заводами. До того мы были конструкторским бюро и отдавали свои агрегаты на десятки заводов. И вдруг мы оказались в ситуации, когда эти предприятия являются конкурентами, и у нас нет каких-либо рычагов воздействия на них. И своим клиентам мы не могли обеспечить стабильные поставки в случае серийного заказа. В итоге, в конце 1990 — начале 2000-х мы из-за этого потеряли много заказчиков. Теперь всё вернётся на круги своя, мы сможем выполнять работу максимально эффективно, с лучшими себестоимостью, сроками и качеством продукции.

— Собственно пандемия COVID на работе предприятия существенно отразилась?

— COVID, конечно, повлиял, как и на всех. Но мы быстро сориентировались. Предприятие простаивало всего семь-восемь дней. Инженерный центр перешёл на дистанционный режим даже раньше, чем объявили общую самоизоляцию. ИТ-служба организовала возможность работать с удалённых рабочих мест, из дома, всех, кто не привязан к производству: конструкторов, технологов, метрологов. На удивление производительность даже выросла — мы проводили соответствующие замеры.

С точки зрения производства, мощности мы, конечно, потеряли. Во-первых, как и на многих предприятиях, у нас есть категория сотрудников 65+. Мы таких людей, естественно, берегли. Выросло и количество больничных — есть переболевшие, оценочно 2-3% от численности коллектива.

— На финансовые результаты это повлияет?

— Что касается результатов, мы их ожидаем на уровне 2019 года. Мы вышли на уровень выручки примерно 2 млрд в год, и здесь держимся.

— Считается, что всякий кризис — это не только испытание на прочность, но и окно новых возможностей…

— Что касается новых возможностей, мы открыли для себя дистанционную работу. Провели опрос, как люди к этому относятся, насколько это им удобно. Практика показывает, что это очень хорошая дополнительная форма работы, которая позволяет даже увеличить производительность труда. Но исследования дирекции по персоналу говорят, что два-три месяца — это оптимальный период, когда человек может находиться без общения с коллегами. Потом у него начинается тяга к социализации, производительность падает.

Совершенно точно, что мы эту форму будем применять в дальнейшем. Это позволяет вовлекать в работу инженеров-конструкторов и других сотрудников в других городах. Естественно, это нас мобилизовало и с точки зрения ИТ-среды. Мы отработали каналы связи, сотрудники протестировали домашнее оборудование. Теперь всё как у военных: в случае необходимости развёртывание системы происходит быстро.

— А если говорить не об организации работы, а шире, о направлениях бизнеса? Рынок авиаперевозок сжался, следом гражданское авиастроение теряет ритм. В чём выход для нашего авиапрома, и в частности — для поставщиков?

— Мировой рынок действительно рухнул. Обстановка складывается так, что цепочки поставок в авиастроении трещат. Мы видим на примере нашего совместного предприятия, что падение у Airbus и Boeing составляет 30-40%. Прогнозы говорят о том, что восстановление рынка может занять 2-3 года.

Извечный вопрос — «что делать?» Мы ответ видим в том, чтобы осваивать отечественный рынок, и не только в авиационной промышленности, но и в других высокотехнологичных отраслях. Это Росатом, судостроительная отрасль, нефтегазовый комплекс, энергетика. И здесь у нас уже есть определённые наработки. Есть дочерняя компания «Наука-Энерготех», которая занимается разработкой и производством автономных энергетических установок малой мощности для управления автоматикой на газопроводах. Мы заключили первый серьёзный контракт на поставку своих установок с компанией «Сахалин Энерджи», у которой есть газопровод на Сахалине. Продолжаем пробиваться в другие регионы, во многих местах у нас уже идёт опытная эксплуатация. Надеемся, что нашу технику оценят и «Газпром», и «Новатэк», и «Роснефть».

Если установка будет востребована, собственный серийный завод нам очень пригодится -только на Сахалине потребность оценивается в сотню единиц. И мы считаем, что у этой продукции есть экспортный потенциал. Такие задачи существуют не только в России, но и в других регионах мира: слабозаселённые регионы есть в Северной Америке, Африке, Южной Америке. Но первым для нас является отечественный рынок. Также как с авиацией, надо сначала доказать, что ты конкурентоспособен внутри, потом уже выходить на экспорт.

Есть ещё один реализованный проект в области цифровой электроэнергетики, занимается им наша дочерняя Лаборатория инноваций НПО «Наука». Это устройство контроля блокировки оперативных переключений на электрических подстанциях. Рынок серьёзный — в России подстанций тысячи, и существует печальная статистика по аварийности и гибели людей при проведении различных работ. Срабатывает человеческий фактор: забыли отключить рубильник, либо в цепи что-то неисправно. Наша же система в автоматическом режиме защищает людей. Это уже реальный продукт, ведутся поставки, в основном в центральном регионе.

— Другими словами, как рыбы в своё время вышли из океана на сушу, чтобы занять новые пространства, так и поставщикам авиационного сектора надо спуститься с небес на землю?

— Именно. В нынешних условиях, а это и санкции, и COVID, который ударил по мировой авиаотрасли, надо больше предлагать чего-то нового. Для частной компании, работающей в высокотехнологичном секторе, сегодня развитие связано с завоеванием новых позиций, с предложением новых продуктов. И прежде всего — на внутреннем рынке.

Источник: aviaport.ru